«Кирдык-2015»

 

 

«демократия»

 

Нынче этим сногсшибательным термином никого с ног не сшибёшь. Его употребляют все, где ни попадя, и все его «знают» (или думают, что знают). А наиболее продвинутые даже популярно объясняют для невежд: «демос» – народ, «кратос» – власть, следовательно «демократия» = «народовластие», или «власть народа».

 

Прелестно.

Но  у не очень продвинутых сразу «зудит вопрос»: «власть народа» над кем? И сразу же случается «зупынка»: а и правда – над кем власть-то?

 

Ну, «по идее-то» – над народом, над кем же ещё властвовать!? Получается, – над самим собой, что ли? Как-то это… ммм… выглядит не очень убедительно и даже (о ужас!) бессмысленно. Видать, всё же он – термин этот – должен-таки означать что-то другое.

Как же появился этот термин и что на самом деле он означает (или хоть должен означать)?

 

История

 

Поскольку история термина – как и самой демократии – есть часть всеобщей истории, придётся пару слов сказать и о ней, то есть «всеобщей». Само слово «история» в нашем языке имеет два очень разных смысла, что вполне доходчиво сформулировала (в виде закона) группа петербургских исследователей начала ХХ века, известная под объединённым названием «Сатириконцы» (они выпускали такой журнал – «Сатирикон»):

 

«в историю легче влипнуть, чем войти».

 

Так вот: история, в которую каждый когда-то «влипал» (а учитывая цикличность развития несомненно и неизбежно влипнет ещё) пишется с маленькой буквы, дабы её легко было отличить от Истории, в которую входят. А эта История подразделяется сатириконцами следующим образом (чтобы не выдумывать – и ничего не перепутать – приведу прямо цитату).

 

«Что такое история как таковая – объяснять незачем, так как это каждому должно быть известно с молоком матери. Но что такое древняя история – об этом нужно сказать несколько слов.

Трудно найти на свете человека, который хотя раз в жизни, выражаясь языком научным, не влопался бы в какую-нибудь историю. Но как бы давно это с ним ни случилось, тем не менее происшедший казус мы не вправе назвать древней историей. Ибо пред лицом науки все имеет свое строгое подразделение и классификацию.

Скажем короче:

а) древняя история есть такая история, которая произошла чрезвычайно давно;

б) древняя история есть такая история, которая произошла с римлянами, греками, ассириянами, финикиянами и прочими народами, говорившими на мертворожденных языках.

 

Все, что касается древнейших времен и о чем мы ровно ничего не знаем, называется периодом доисторическим.

Ученые хотя и ровно ничего об этом периоде не знают (потому что если бы знали, то его пришлось бы уже назвать историческим), тем не менее разделяют его на три века:

1) каменный, когда люди при помощи бронзы делали себе каменные орудия;

2) бронзовый, когда при помощи камня делали бронзовые орудия;

3) железный, когда при помощи бронзы и камня делали железные орудия.

 

Вообще изобретения тогда были редки и люди на выдумки были туги; поэтому чуть что изобретут – сейчас же по имени изобретения называют и свой век.

В наше время это уже немыслимо, потому что каждый день пришлось бы менять веку название: пилюлиарский век, плоскошинный век, синдетиконский век и т. д. и т. д., что немедленно вызвало бы распри и международные войны.

 

В те времена, о которых ровно ничего не известно, люди жили в шалашах и ели друг друга; затем, окрепнув и развив мозг, стали есть окружающую природу: зверей, птиц, рыб и растения. Потом, разделившись на семьи, начали ограждаться частоколами, через которые сначала в продолжение многих веков переругивались; затем стали драться, затеяли войну, и, таким образом, возникло государство, государственный быт, на котором основывается дальнейшее развитие гражданственности и культуры».

 

Собственно говоря, эта цитата, или краткое изложение, охватывает весь необходимый нам период и на этом можно было бы и закончить. Но… петербургские учёные мужи совершенно не упомянули о предмете, вынесенном в заголовок настоящего трактата: о демократии. Так что придётся уж нам самостоятельно углуПиться в предмет, чтобы понять откуда что пошло.

 

А дело (согласно известному американскому исследователю Амброзу Бирсу) было так.

«Вначале была Пустота Пустынная (то есть нечто очень большое – и очень пустое). Несмотря на столь удручающую пустоту, Творец смог раздобыть кое-какие исходные материалы, из коих и создал небо, землю, воду, свет, растения, живых тварей… и наконец – людей».

 

Тут краткий «стоп».

Процесс Творения подробно ( и «пошагово») описан в Священном Писании, из коего однозначно следует, что «людей» (во множественном числе, то есть «демос») Он не создавал, а, как и у прочих тварей, создал лишь «исходную пару» – Адама и Еву, а уж дальше они должны были «в поте лица своего добывать хлеб свой» своими собственными руками, а также и плодиться – (не руками, понятно, но – своими силами).

От прочих тварей они отличались только тем, что Творец вдохнул в них «душу» (у всех прочих тварей таковой нет). Для дальнейшего проживания Он поместил их в Эдем, который по мнению большинства исследователей тогда находился в Тавриде (или, по-современному, в Крыму).

 

Достоверность Писания в целом никем не оспаривается, однако практически у всех исследователей остаётся, как бы это помягче, некоторая доля недоумения.

 

Во-первых, с тех пор (а это – предположительно – очень много времени прошло) никак не удаётся обнаружить наличие (или отсутствие) души, хотя на это было потрачено неимоверное количество сил и времени.

Во-вторых, никак не удаётся понять – откуда (и как) появляется душа у новорождённого? (откуда берётся его тело – мы худо-бедно понимаем). Творец в каждого вдыхает душу заново? И для этого заново её изготавливает? Или где-то есть очень-очень большие запасы этой субстанции, откуда Он каждый раз и берёт новые (или б/у)?

В дополнение ко всему этому, большую смуту в умы внесли последние сообщения из достоверных источников на Украине. Оказывается, предки современных украинцев – «укры» – в древности выкопали Чёрное море, а из выкопанной земли сложили Кавказские горы. Тогда получается, что они должны были это сделать ДО создания Адама и Евы, ибо Творец отправил Адама с Евой в Эдем сразу после создания, и, значит, к этому моменту Эдем (и Крым) были уже готовы! Но если все люди – потомки Адама и Евы, то, выходит, «укры» – нет. В (около)научных кругах существа, появившиеся ДО Адама называются «преадамитами» ( и в их существование никто раньше не верил; теперь придётся, видимо, пересматривать эту концепцию).

 

Дальше в Истории следует изрядный пробел: совсем нет сведений о том, как именно плодились Адам с Евой, как и куда «расползались в жизнь» их дети… А есть очередная загадка: как так получилось, что «центров расселения» людей по планете оказалось три (это как минимум), да ещё с разными расами в каждом из этих центров? (а этот факт установлен достаточно надёжно).

Ох, похоже, принимали участие в «размножении» ещё какие-то люди, помимо Адама и Евы. Может, «укры» как раз?

 

Для общего понимания «тогдашней картины» этого, пожалуй, вполне достаточно, так что давайте-ка назад – к «теме».

 

«Хорошая» демократия

 

Период, когда люди жили в шалашах и ели друг друга, мы можем из исследования опустить. Ну подумайте сами: вот сидит человек (для тех времён лучше, видимо, говорить «особь») – так вот, сидит особь в шалаше (ну или там на дереве), временами у неё появляется желание (чисто по физиологическим причинам) съесть другую особь… Проблем при этом никаких, точнее одна только: а удастся ли осилить ту особь? То есть – свобода полная, ограниченная лишь мыслью «а вдруг он меня съест!?».

При такой «атомарной» структуре сообщества, то есть отсутствии коллектива, нужды ни в «демо», ни в какой-либо ещё «кратии» (власти), разумеется, нет. Полная свобода («мечта анархиста»)!

 

Но человек по своей сути-то – скотина стадная (пардон, «общественная», чтобы не обидеть кого), поэтому «атомарная» структура существовала не очень долго и люди довольно скоро «сбились в кучки» (исследователи считают, что такие кучки поначалу представляли собой небольшие сообщества особей, связанных различной степенью родства – семьи то есть).

С появлением таких кланов появились  и новые задачи: поскольку есть люди стали окружающую среду, её стало нужно охранять от набегов соседних кланов, да и внутри своего клана нужно было как-то упорядочить и распределить и работы, и «общественный пирог», то есть кому какой кусок причитается… Тут-то и понадобился «крат», то есть некто, кто бы это всё организовывал.

В небольших кланах выдвижение такого «крата» трудностей не представляло: все прекрасно друг друга знали и вполне понимали, что вот Ванька, к примеру, не годится: баламут и пустобрех. А вот Петька – этот ничего, подойдёт.

Большинство исследователей полагают, что вот такой порядок и есть

 

Истиная (или «хорошая») демократия

 

ибо народ действительно САМ назначал себе «крата».

 

Кстати:

Тут и первая существенная поправка к пониманию термина «демократия»: это не «власть народа», а

право – и возможность – народа самому назначать (выбирать) себе «крата».

 

Считается, что существовала такая демократия довольно долго: даже много позже описываемых времён, когда появились «города-государства», в них тоже «правило» городское собрание. И здесь мне придётся вставить небольшое «лирическое отступление».

 

У нас на Руси тоже было так, и таких «собраний» у нас было два вида: в городах оно называлось «вече», а в сёлах называлось «мiр». Именно так – через «и с точкой». В те времена в русском языке были буквы, которых ныне нет – ять, фета… и вот эта «и с точкой». Соответственно, было и два слова «мир», звучавших одинаково, но писавшихся по-разному и имевших совершенно разный смысл.

Слово «мiр» означало «общество, община» и от него произошли «мирской», «миряне», «с миру по нитке – голому рубаха» и т.п.

 Слово «мир» означало «отсутствие войны».

Толстой назвал свой знаменитый роман «Война и мiр». И тогда смысл названия (и книги) был всем понятен: «Война и Общество», то есть как общество живёт и ведёт себя во время войны… Потом была реформа языка: яти, феты и вот эту «и с точкой» упразднили. И название романа превратилось в (Война и мир), то есть в  ничего не говорящее и бессмысленное «война и отсутствие войны».

Как говорится, «с водой выплеснули и ребёнка»

 

История тем временем ползла дальше. И появилось несколько факторов, влиявших на направление её движения ( в нашем смысле, то есть в направлении развития демократии).

 

Во-первых, кланы разрастались, народу в них становилось всё больше, и скоро настал период, когда люди уже не могли знать всех в своём клане. Это сильно затрудняло выбор «крата»: выбирать-то приходилось из незнакомых…

Во-вторых, к этому времени «краты» (практически везде) сильно вошли во вкус: ах как приятно чувствовать себя главным, да и кусок пирога всегда обеспечен лучший… Так что уходить со своих мест они сильно не хотели. И стали придумывать всяческие способы «как бы остаться». Одни придумывали себе длиннючие генеалогические древеса, из коих следовало, что он – прямой потомок пророка такого-то и, следовательно, власть его «божественна» и неоспорима, другие договаривались со служителями церкви (а те в те времена имели огромное влияние на «демос»), чтобы их официально объявили «помазанниками Божьими на Земле» (так было у нас на Руси), или даже «живой ипостасью Бога на Земле» (так было в Японии, к примеру)…

 

Словом, исследователи считают, что «хорошая демократия» в этом месте Истории сильно похудела (не в вожделенном для женщин смысле, а в прямом: стала хуже). Лично я склонен считать, что она

 

– демократия – здесь скончалась вовсе,

 

 поскольку в дальнейшей Истории демос уже никогда не имел ни права, ни возможности самостоятельно выбирать себе «крата». Фактически с тех пор власть превратилась в «единократию», то есть власть одного, причём этот «один» никакого «мандата», как нынче модно выражаться, от «демоса» не имел, и даже после его кончины следующий назначался не «демосом», а просто по наследству (или – очень часто – путём «силового» захвата «трона»).

 

Единократии

 

Примерно тогда начал работать закон, который наши мудрые предки сформулировали так:

 

«Лень – двигатель прогресса».

 

Мы (современники), слегка хихикнув над таким «законом», обычно сразу относим его к «техническому» прогрессу, ибо это легко понять – человеку лениво было таскать на себе камни, брёвна и прочее, в хозяйстве необходимое, и он свалил эту работу сначала на мулов, потом на лошадей, потом придумал машины… всё это усиливало его собственные недостаточно мощные (т.е.немощные) природные способности.

 

Кстати:

процесс ещё не закончен: ныне он придумал компьютеры, которые усиливают его умственные способности (видимо, тоже немощные, хотя он и считает себя «венцом Творения»).

 

Но на самом деле лень двигала не только «технический» прогресс, а и «социальный» (или «общественно-политический») тоже, и эту «извечную мечту человека-разумного» предки сформулировали следующим образом (для себя я называю это «законом патрициев»):

 

«Очень хочется вкалывать поменьше, а благ иметь побольше»

 

Формулировка содержала в себе «внутреннее теоретическое противоречие»: как было завещано ещё в Священном Писании, «человек в поте лица своего будет добывать хлеб свой», т.е. блага должны добываться (и вообще создаваться) трудом, и если трудиться поменьше, то откуда же им – благам – взяться? Это представлялось неразрешимой дилеммой.

Однако, путь обхода этого противоречия прагматики нашли быстро: оглядевшись по сторонам, заметили, что Природа эту дилемму давно разрешила: львы, медведи, орлы… и прочие, когда самим охотиться лень, просто отнимали добычу у других, кто понемощнее. Что ж, надо учиться у Природы…

Представить такую концепцию «на суд общественности» было очень «стрёмно», как нынче говорят. В те времена все прекрасно знали, что Творец создал человека «по образу и подобию» своему, как бы отдельной строкой, уже после создания всех прочих тварей. И отличался человек от них тем, что Творец вдохнул в него душу, а у прочих тварей её не было. И хотя ни практическими наблюдениями, ни экспериментами наличие (как и отсутствие) души заметить не удавалось, сама концепция сомнений не вызывала и была твёрдо- и общепринятой.

И вот в таких условиях «прагматики» вдруг предложили свою концепцию: «надо отнимать у соседа, как все в Природе поступают» – вот и все дела. Поначалу (по слухам) концепцию приняли «в штыки»: «ну как же это мы – существа, по воле Творца оснащённые душой, и будем уподобляться бездушным тварям!? Нельзя…» Но… когда очень хочется – то можно… Короче, концепция прижилась.

 

Кстати

Все так называемые «дьявольские соблазны» основаны именно на этом вот принципе – если очень хочется, то можно…

 

Большинство исследователей полагает, что именно с тех далёких времён в наше миропонимание (и язык) вошли два понятия, которые мы иногда используем и поныне: «бездушное деяние» (или поведение) и «кратия», то есть «право сильного» (тогда – ясное дело – без всяких там приставок типа «демо»). Сила – вот и все доводы. Поскольку человек сам-то по себе довольно немощен (см. выше), пришлось ему придумать дубинку, чтобы сподручнее и быстрее приканчивать соседа, оставаясь при этом безнаказанным (хотя бы относительно). Сперва это была в буквальном смысле дубина, позднее она превратилась в меч, пистолет, автомат, бомбу… ныне разнообразие очень велико.

 

Кстати

Пожалуй, ни в одной другой сфере человеческой деятельности нет такого интенсивного – и постоянного – прогресса, как в области изобретения и изготовления средств для убиения друг друга. Что неоспоримо подтверждает звание «сапиенс», которым мы себя (сами!) наградили.

 

В этой «точке» Истории мнение практически всех исследователей единодушно: «кратия» началась именно тогда, и в основе её лежали два простых и понятных принципа:

 

хапнуть себе как можно больше, и с минимальными усилиями;

кто сильнее – тот и прав.

 

Процесс «пошёл» и довольно скоро привёл к дроблению «жизненных территорий»: в каждой из них появлялся один «крат» (подобно львиным прайдам), а все остальные на этой территории «кучковались» вокруг него и должны были выполнять его требования, чтобы получить «свой кусочек пирога». При этом над ними всё время «висел страх»: чуть не понравишься – останешься без пирога.

 

Монархии

 

Такие системы – с одним «кратом» на верхушке – позднее стали называть монархиями. Их было много разновидностей: княжества, королевства, царства… «высшим» из таких исследователи считают Империи.

Саму систему «наличия крата» никто не оспаривал: раз уж и в Природе так, значит, так и задумывал Творец, и нечего тут «умничать».

 

Дальнейший процесс развития всего этого разделился на две ветви: «внешнюю» (то есть отношения с соседними «кратами») и «внутреннюю» (то есть отношения внутри своего «кратства»).

Во «внешней», как считает одна группа исследователей, главным «двигателем» процесса была жадность: «а вот захвачу-ка я соседский «крат», пусть у меня будет ещё больше всего-всего».

Это, конечно, нельзя исключить, но всё же выглядит оно не очень убедительно. Ну нельзя съесть два обеда, даже если ты и отнял второй у соседа. Так что «жадность» всё же не безгранична.

Поэтому лично я склоняюсь ко второй группе, которая считает главным «двигателем» нечто, что они вежливо именуют «величие», «престиж» и т.п. У соседа появилась яхта!? Немедленно мне тоже, и чтобы на полметра длиннее! Сосед построил дворец на сотню комнат!? Немедленно и мне, на 120!

Я бы назвал это менее вежливо, но более точно: «выпендрёж». Гляньте-ка, какой я крутой! У меня всё больше! (сам-то и не догадывается, что и глупости – тоже больше…) И вот этот самый «выпендрёж» границ не имеет, он поистине безграничен… Чем только не выпендривались монархи – жёнами, любовницами, их нарядами, количеством изумрудов в короне…ну и, само собой, размерами «своей земли».

Для достижения всего этого требовалось с соседними «кратами» либо воевать, либо как-то обманом завладевать их вожделенными владениями (включая породистых лошадей и женщин).

 

Таким вот образом во «внешней» ветви основным занятием «кратов» стали войны.

 

Во «внутренней» ветви процессы (на мой взгляд) были несколько сложнее.

Люди, от «крата» далёкие (именно их позднее назвали «демос»), продолжали себе пахать и ощущали лишь смутное, хотя и всё возрастающее недоумение: пашем, пашем, а как пожрать – так и нечего. И куда оно всё девается!?

У тех, кто к «крату» был поближе, недоумения не было – они прекрасно знали, куда это всё девается, их сильно раздражало только одно: им доставалось меньше, чем они считали должным. Для исправления ситуации «в свою сторону» нужно было что-то делать, а вот по поводу того, что именно – они разделились на две группы.

 

Одна считала, что действовать надо теми же методами, что и сам «крат»: скинуть (или вообще прикончить) «крата» – и все дела. Позднее их стали называть революционерами. Такая задача оказалась очень трудной, и причин, как водится, было две. Первая – материальная: как ни крути, а у «крата» дубинка-то всегда покрепче. Но главная – идеологическая: а что дальше? «Крат»-то всё равно нужен! Этого скинем, а кого посадим? И начинались бесконечные разногласия, поскольку желающих всегда оказывалось многовато… так что «революционерам» редко удавались их замыслы. Такая «смена крата» всегда сопровождалась обильныи пролитием крови (даже если сама «смена» и не удавалась)

 

Аристократия

 

Вторая считала, что «скидывать» не надо, а надо просто поплотнее «сесть» вокруг «крата», создать этакое «кольцо» или круг «особо приближённых», «своих», которые будут иметь возможность откусывать от пирога столько, сколько считают «правильным». Эта группа довольно быстро (с помощью обманов, интриг, браков с нужными лицами, а зачастую – просто шантажа) просочилась «к трону». Вот её-то (с её собственной подачи, кстати сказать) позднее и стали называть «аристократией». При этом очень сильно исказив сам смысл этого термина.

 

Рождение этого термина приписывают Платону, который считал, что государством должны управлять философы  и мудрецы, свободные от нечестивых мыслей о стяжательстве, обмане, насилии и т.п. Он называл таких людей «лучшими», «аристо» на его языке, вот и назвал такую власть «аристократией», то есть «властью лучших».

Термин понравился (ещё бы!) этим хапугам, кучковавшимся около «крата», вот они и приспособили его «под себя». Как ни странно, термин жив и поныне, вот как его характеризует встречавшийся уже нам Амброз Бирс:

 

 

Термин вызывал ( и тогда уже, и поныне вызывает) сильные сомнения. Во-первых, термины «лучше», «хуже» и т.п. всегда относительны: «лучше (хуже) чего?» Во-вторых, деяния аристократов (а они за версту были видны всем интересующимся) были очень далеки от безгрешности и добродетелей, предписанных Священным Писанием. Остальные сограждане и сами-то не слишком близки были к этим добродетелям, но «там» было совсем уж того…

Видимо, «члены этого кружка» сами тоже понимали всю шаткость своего звания «лучшие», да и своего положения «при троне» тоже, ибо с самого начала озаботились сохраненеим такого положения. Разумеется, не путём «улучшения себя», а путём отсечения любых возможных помех и конкурентов. Главными же приёмами были родственные связи и «наследование»: дети наследовали «титул» и «вход в этот круг», по этой же причине крайне отрицательно воспринимались (лучше бы сказать запрещались) браки с лицами, в «этот круг» не входящими…

 

В результате всех этих телодвижений сложился тип управления, который позднее и стали называть «аристократическим». Власть единоличного «крата» несколько ограничили, все главные посты занимали «члены круга» (аристократы то есть), они карабкались по спинам друг друга как можно выше – поближе к «главному аристократу»… Но в целом система работала, и довольно долго…

 

Но я всё же не склонен соглашаться с этой группой исследователей и выделять это в отдельный тип правления: нового в нём ничего не было – да, чуть ограничили главного «крата», но всё равно самые важные решения принимал именно он, так что всё вкупе оставалось «единократией» и ничем новым не отличалось.

 

Римская Империя

 

Долго ли, коротко ли, но наступил «час», когда от соседских «кратов» «откусывать» что-то стало почти невозможно – все обзавелись армиями, научились друг за другом шпионить и узнавать намерения и секреты соседей… Внутри «своей кратии» тоже всё уже было высосано (или почти), а для удовлетворения выпендрёжа всё расширяющегося «круга» требовалось всё больше благ. И где ж их взять!? Выводы напрашивались сами собой:

(1) значит, надо где-то подальше искать

(2) значит, надо с кем-то объединяться и кушать третьего вместе – будет легче справиться.

 

Считается, что первый путь раньше всех (и наиболее основательно) освоили те, кого позднее стали называть Римской Империей.

Рим (по слухам) был основан в 753 году до н.э. и поначалу-то был обычным городом тогдашней эпохи.

В Риме…не хватало женского населения — соседние народы справедливо считали постыдным для себя вступление в родственные союзы с толпой бродяг, как они называли в то время римлян. Тогда Ромул придумал торжественный праздник — Консуалии, с играми, борьбой и разного рода гимнастическими и кавалерийскими упражнениями. На праздник съехались многие соседи римлян, в том числе сабиняне (сабины). В минуту, когда зрители и, в особенности, зрительницы были увлечены ходом игры, по условному знаку многочисленная толпа римлян с мечами и копьями в руках набросилась на безоружных гостей. В сумятице и давке римляне захватили женщин, сам Ромул взял себе в жёны сабинянку Герсилию.

 Свадьба с ритуалом похищения невесты с тех пор стала римским обычаем…

 

Не пугайтесь, я не собираюсь и дальше цитировать куски римской Истории – слишком уж она длинна, да и легко доступна, если кто вдруг захочет познакомиться поближе.

А здесь следует только отметить, что правители Рима оказались энергичными и предприимчивыми людьми (описанное выше «обретение невест» - одно из подтверждений тому), что и позволило им создать одну из крупнейших империй планеты.

 

Началось создание этой империи, как водится, с первого шага: обустройства своей собственной «кратии» - Рима. Они много чего полезного придумали и внедрили у себя – и в законодательстве («римское право» и по сей день частенько упоминается), и в архитектуре… Когда же они, как и прочие тогдашние «кратии» «упёрлись» в упомянутую выше дилемму (где брать очередные блага), выбрали первый путь: идти завоёвывать соседей, только не ближних, а подальше.

И подошли к этому (в отличие от многих будущих последователей) весьма основательно: не только подготовили самих воинов (то есть армию, хотя эту структуру тогда так ещё не называли), но и то, что ныне называют «инфраструктурой» - транспорт (колесницы) и дороги, по которым эти колесницы могли бы быстро (и в любую погоду) добраться до нужного места и передать приказ или что-то доставить.

 

Кроме всех подобных «материальных» необходимостей была ещё и «идеологическая». В христианской религии (а Рим тогда был как раз её основным «носителем») действовал чёткий завет «не убий». Правда, уже тогда завет этот соблюдался лишь по отношению к «своим», то есть патрициям. Плебеев, то есть представителей низших сословий (хотя они тоже были римлянами и в общем-то «своими») убивать не возбранялось, нужно было только соблюсти видимость законности – то есть придумать какую-то провинность, за которую плебея и убивали.

Ну, а к прочим представителям гомо сапиенс всё это вообще отношения не имело. Патриции объявили народу, что там, куда они пойдут с войной, живут «варвары», то есть не совсем люди, а может и «совсем не люди»: они нашего языка не понимают, законов наших не знают, и даже Бога нашего не знают – у них свои, какие-то языческие, варварские божества (к тому же их ещё и очень много), поэтому завет «не убий» на них не распространяется.

«Воины, мы все, и вы тоже – великие римляне, и все остальные народы должны служить вам! Во славу Рима вы можете поступать с этими недолюдьми, как вам вздумается, и забирать у них всё, что вам захочется»

Такая «отмашка» действие возымела магическое: в предчувствии большой добычи воины развернулись во-всю…

 

…Пика своего могущества Древний Рим достиг во II веке н. э., когда под его властью оказались народы Северной Африки, Средиземноморья, Европы и Ближнего Востока…

 

Историки в своих работах не относят эти события к «периоду колониализма», и вообще избегают этого слова, как огня: назвать Священную Римскую Империю – и вдруг «колониальной!» - да упаси Господь! Не знаю, почему так. Я как-то ничего – ну ничегошеньки – священного в ней не узрел.

На самом деле все нынешние западноевропейские страны, включая Британию (которая никогда – и по сей день – себя «европой»-то и не считала, она всегда стояла – и стоит – особняком) – это бывшие колонии Римской Империи, со всеми атрибутами колоний: управляющие – из «метрополии», то есть Рима; налоги – в метрополию; сделать что-то самостоятельно – и не мысли!

Можно краснеть и огорчаться, злиться и сердиться, или отводить смущённо взгляд, но факт есть факт: Римская Империя – первая из известных ныне колониальных держав.

 

Рабовладение и Колонии

 

А все нынешние западноевропейские страны – её бывшие колонии. Странами они стали тогда, когда Римская Империя сошла со сцены Истории. И «колониальное детство» оставило в этих странах (и людях) глубочайшие следы. Их полным-полно – в законодательстве, многих обычаях, в языках, в архитектуре даже…

Но самым – на мой взгляд – прискорбным следом является отношение между людьми: в этих странах давным-давно позабыто предписание Священного Писания о том, что Бог создал всех людей равными. Нет, там давно и очень-очень глубоко сидит «римский принцип»: есть патриции – и есть плебеи. Другого не дано.

 

Ведь на чём основывались многие последующие войны?

Наполеон: мы – французы – великая, исключительная нация, и все прочие плебеи должны служить нам! Вперёд, воины, во славу Франции… (далее см.Рим)

Гитлер: мы, немцы – арийцы, исключительная нация, и все прочие плебеи должны служить нам! Вперёд, воины, во славу Германии… (далее см.Рим)

 

Именно по этой же причине эти страны так легко и запросто скатились в рабовладение, а потом – в колониализм: ведь каждый их гражданин «внутри, в душе своей» был совершенно готов к этому. Проиллюстрирую на примере.

 

Фрэнсис Дрейк

 

 

Это очень интересная личность. В те времена «мировых морских держав» было две: Португалия и Испания (именно в этом порядке). Так вот с него –( на мой взгляд) – следует отсчитывать появление третьей: Англия. Именно она немного позднее на долгое время станет главной «владычицей морей». Расскажу о нём кратко. Родился он в Англии, в многодетной семье фермера Эдмунда Дрейка (Фрэнсис был старшим из 12 детей). В возрасте 10 (по другим данным – 12) лет он по каким-то причинам уходит «морячить» – юнгой на небольшой барк «Юдифь», владельцем и капитаном которого был какой-то дальний родственник Дрейков (вроде бы Джон Хокинс, он владел и ещё несколькими судами). Парнишка оказался, видимо, действительно очень толковым и «нацеленным на знания», ибо за несколько лет он освоил «моряцкие премудрости» (и не только рядовые – матросские, но и штурманские, и по управлению судном…), причем настолько, что его «шеф» передал ему это судно. Таким вот образом Фрэнсис Дрейк в 18 лет стал полноправным капитаном собственного судна. Случай в морской практике не частый (да ладно уж…– очень редкий).

 

Первое время он (считается, что вместе со своим кузеном) пытался зарабатывать на жизнь, как обычный капитан обычного торгового судна: искал попутный груз, перевозил и получал фрахт. С 1653 года они стали наведываться в Африку,

захватывали там местных жителей и продавали их на Карибах испанцам.

Испанским поселенцам тогда было запрещено торговать с иностранцами, и на этой почве у Дрейка произошел конфликт с испанскими властями… (заметьте: не за то, что торговал людьми, нет – за то, что продавал их не тем, кому надо!)

 

И ещё: это ведь задолго до «официальной государственной политики колониализма». Это – «простой» частный бизнес, и эти люди не видели в этом ничего предосудительного – они захватывали людей так же равнодушно-деловито, как и их коз, свиней и прочую доступную еду в тех же деревнях – на пропитание своих экипажей.

Это уж позже, когда короли и аристократия поняли, что таким путём можно неплохо зарабатывать, они стали снаряжать свои – правительственные – экспедиции для этих целей и работорговля приобрела государственный – и «всемирный» – характер. «Всемирный» я взял в кавычки потому, что на самом-то деле оно означает «европейский», а вовсе не подразумевает действительно весь мир: в подавляющем большинстве не-европейских стран работорговли не было.

В этом месте мне часто возражают: погодите-ка, а США? Разве там не было? США – детище Британии, её бывший (кстати – самый захудалый, самый бедный и криминальный) протекторат. Так что по мировоззрению и системе ценностей, это – копия Англии (только, как и всякая копия, гораздо худшая), в том числе и по работорговле.

 

Кстати:

Это мировоззрение (есть лишь патриции и плебеи, т.е. «недолюди») – никуда не исчезло, оно здравствует и поныне во всех странах, которые в современной терминологии именуются «Запад). И которые почему-то считают себя «передовым отрядом человечества», хотя этот «отряд» появился на планете через много тысяч лет после индийской, китайской цивилизаций, не говоря уж о самых древних – Шумер, Аккад… потомками которых являются страны Ближнего Востока. Ну да ладно – психиатрами давно устпановлено, что отсутствие реальной самооценки – первый и надёжный ризнак шизофрении, так что давайте-ка назад, к теме.

 

Колониализм

 

Рабовладение, однако, всё же очень плохо «вписывалось» в «христианские ценности» и потому тихо и незаметно (хотя и относительно быстро) «сползло» в колониализм (который не шибко-то и отличался). Застрельщиками в этом деле стали (естественно) страны, имевшие хороший флот, благодаря которому можно было и подчинить заморские земли, и присматривать потом за ними: Португалия, Испания, Англия (эти «специализировались» в основном на Востоке и Юго-восточной Азии), Франция (Африка в основном)… Чуть позднее (уже скопом) колонизировали и оба американских континента (особо удручающей страницей этой части Истории стала колонизация Северной Америки: коренное население там было стёрто с лица Земли полностью, вместе с их удивительными достижениями в области строительства, астрономии… которые и поныне толком не поняты).

 

В результате мир наш довольно долго (считается, с XVI по XX век) представлял собой грустное зрелище: несколько стран (с общим населением около 1% от мирового) владели большинством остальных стран и забирали оттуда всё, что хотели.

 

Идеальный вариант с точки зрения «закона патрициев»

 

Наверное, поэтому он и просуществовал так долго.

 

Разумеется, подчинённым странам это не нравилось и они предпринимали попытки освободиться от такого «порядка» (особенно Индия – она тогда была колонией Англии). Однако, попытки эти были эпизодическими и быстро заканчивались усмирением восставших с помощью дубинки – у метрополий оная всегда была помощнее. Настоящий слом этого «порядка» начался лишь после 2-й мировой войны, когда образовалось две «супердержавы» – СССР и США, а все остальные вынуждены были к ним прислушиваться (очень внимательно).

В те времена Сталин настоял, что «порядок» этот несправедлив и его следует сломать, а Рузвельт – как ни странно – с ним согласился. Странно это потому, что Рузвельт – сам-то ведь тоже «дитя» этого порядка и «закона патрициев». Тем не менее, он согласился, и колониальная система начала рушиться.

 

Неоколониализм

 

Однако, до конца она не разрушена и поныне. И главным препятствием на этом пути являются как раз те страны, которые тогда были «метрополиями», и те люди, которые в тех метрополиях «главенствовали». Правда, к ним примкнули и некоторые новые – США, к примеру, бывшая колония Англии, волею судеб (и хитростью своих олигархов) сильно разбогатевшая на двух мировых войнах – первой и второй (второй – особенно, поскольку именно после неё США стали главной финансовой державой мира).

 

А главной идеологической причиной этого является тот самый «закон патрициев»: ну как же можно «отпустить» этих плебеев? А самим что же, остаться без слуг и благ!?

Конечно нет! Просто стали пореже использовать дубинку, а почаще – новые формы, в первую очередь финансовые: загнать «объект» в долги, желательно для него совершенно «неподъёмные», а потом – делай с ним «шо хошь».

 

Наш современный мир устроенн именно так.

 

Олигархат

 

Ну, а где же наша тема-то, «демократия»?

 

Аристократия, то есть «члены кружка» вокруг главного «крата», находилиь в этом кружке долго – и всё это время «хапали блага», сколько могли. И со временем стали самыми богатыми людьми в своих странах (а некоторые и в мире). То есть олигархами.

Остальные граждане всё это видели, и оно вызывало у одних – зависть, у других – ненависть… Начались разного рода революции и перевороты… В конце концов всё это «устаканилось» в форме, которую позднее стали называть «республикой»: вместо «кружка» появились «парламент» и «правительство», которые – по замыслу – должны были сильно «урезать» власть главного крата, и в которые – по замыслу опять же – могли попасть и другие граждане, а не только «наследственные олигархи».

Для этого придумали «систему выборов». Любой гражданин мог выдвинуть свою кандидатуру на пост президента, конгресмена… (если считал себя достойным, конечно – хотя противоположных примеров в Истории пока отмечено не было) или его выдвигала какая-нибудь группа лиц, обычно именуемая «партия». Потом начиналась «предвыборная кампания»: специальная бригада (у каждого кандидата своя) расхваливала его на все лады, это шоу широко освещалось в печати и на радио (позднее – в различных телешоу), устраивались даже «дебаты» между кандидатами… Предполагалось, что в результате этих шоу народ выберет себе самого достойного крата.

 

Однако, каким-то чудодейственным образом в парламенте (Конгрессе, Кнессете, Раде – список продолжите сами) всегда оказывались те же самые олигархи, что были и раньше, (иногда, правда, их дети или внуки).

 

Нью-демократия

 

Всякий (около)научный трактат должен заканчиваться неким «итого», так (кем-то) положено.

Так что же мы должны отложить в «итого» нашего исследования? Что означает термин «демократия» ныне? Хошь-не-хошь, а выводы совершенно однозначны и неизбежны.

 

(1) Демократия в главном, фундаментальном смысле слова – как право и возможность народа избирать себе «крата» – в современном мире не существует;

 

Демократия ныне – это:

 

(2) Красочное театрализованное шоу, призванное создать у граждан ощущение, что они – граждане – и в самом деле вроде бы выбирают себе «крата»

 

В современном мире (так уж сложилось) всяческие шоу больше всех любят – и умеют делать – американцы (чего стоят только их шоу по пожиранию чего-нибудь, сосисок к примеру – по-моему, никакая другая страна до этого не додумалась)

«Выборное шоу» у американцев тоже самое грандиозное (и само запутанное – настолько, что они и сами объяснить его «извивы» не могут).

На этом основании «их демократия» считается «самой продвинутой». Всякая иная страна обязана иметь на своём фасаде вывеску (вроде театральной декорации): «Демократия» (желательно также, чтобы этот термин входил и в официальное «имя» страны). Если этого нет (или если американцам что-то не понравилось, Саддам Хусейн к примеру), американцы считают себя вправе громко заявить « у вас неправильная (или просто плохая) демократия, мы идём к вам, чтобы её исправить».

И идут – точнее, обычно летят на бомбардировщиках (правда, только в те страны, у коих отсутствует ПВО), попутно прихватывая там всё, что смогут.

 

Закон патрициев в действии, он никуда не делся, как и его мораль: мы – исключительная нация, а плебеи, или «недолюди», или «низшие расы»… должны нам служить.

Это закон. Наш закон! И только мы, патриции, вправе устанавливать законы!

 

Что воодушевлённо – без тени сомнения! – не устаёт повторять со всех трибун Главный Демократ (ГД).